На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

ЖеЖ

50 153 подписчика

Свежие комментарии

Око за око, Немцов за Немцова. Роман Носиков помогает вспоминать политика правильно



Сегодня мы все узнаем много хорошего о Борисе Ефимовиче Немцове. Статьи и посты в жанре «знаете, каким он парнем был», будут выходить весь день. Просто Немцову сегодня исполнилось бы 60 лет.

Культ Немцова, о котором я уже как-то писал, не претерпел существенного изменения за прошедшие с его смерти годы. Но все же, как правило, день рождения отмечается иначе, чем день смерти.


Каждая годовщина убийства несостоявшегося «преемника Ельцина» отмечается публично: «Маршем Немцова», громкими обвинениями, угрозами и так далее. День рождения — иной случай. Это время для своих. Камерный день. В этот день его друзья и соратники вспоминают Немцова-человека или, стараясь не особенно привлекать наше внимание, где-нибудь вдалеке, например в Варшаве, пытаются продолжить его дело.

И им есть что вспомнить. Было бы гнусной ложью утверждать обратное.

Анатолий Чубайс, например, вспоминает, как катался с Борисом на велосипедах. И еще о том, как Борис мужественно пришел к нему разделить его судьбу в случае ареста в 1996 году. Что на это возразишь? В случае ареста.

Юлия Калинина в «МК» утверждает, что Немцов «не был плоским», а был «объемным», «настоящим». И какие у нас могут быть возражения по этому поводу? Никаких.

«Нынешние 35-летние россияне не представляют, как он был популярен: в 97-м им было 13 лет. Что говорить о тех, кто моложе», — сетует Калинина.

И действительно, что они могут помнить, эти тринадцатилетние?



А газета «Коммерсант», скажем, публикует трогательную фотогалерею с Немцовым и цитирует самого юбиляра:

«Власть — это лишь возможность реализовать свои идеи, а не получить какие-то блага», — оказывается, заявил однажды Немцов.

А я не знал, что он говорил и такие красивые слова.

Нижний Новгород при нем превратился в полигон реформ, от которого пришла в восторг сама Маргарет Тэтчер, сообщает газета.

И все это действительно имело место. Все правда, все было. Немцов и правда был настоящим и искренним, другом и велосипедистом, губернатором и протестантом. И Тэтчер, наверное, правда была в восторге.

Но правда также и в том, что он действительно был «объемным». И нам — тем, кому не выпало счастья быть его друзьями и соратниками, членами его многочисленных семей, его любовницами или хотя бы просто родившимися позже, — нам тоже есть что вспомнить.

Мы можем вспомнить, как легко и жестоко Борис Ефимович запрещал акции протеста в Нижнем Новгороде, когда озверевшие от голода люди перекрывали дороги.



Мы можем вспомнить исчезавшие при Немцове миллионы рублей и его странные связи. Многотысячные гонорары за книги, которых он не писал.

Можем вспомнить его очаровательную в своей непосредственности попытку продать зимнюю Олимпиаду в Сочи корейцам по сходной цене — прямо во время выборов сочинского губернатора.

Немцов: «Мое предложение такое: я стану мэром, я вам сильно помогу. Олимпиаду перенести в Корею — нормально? Я не могу вам стопроцентную расписку дать, но я вам сильно помогу. На всех встречах говорю: завалите Олимпиаду с блеском, поэтому ее нужно перенести».

Кореец: «Но разве поддерживает МОК такую программу?»

Немцов: «Бюджет Олимпиады — 15 миллиардов долларов: кто платил, тому и давали. Я знаю, кто деньги коробками тогда носил… Нам грозит кризис, гуманитарная катастрофа, транспортный коллапс… Мы сделаем вещь, которую от нас не ждут, — мы позвоним всем жителям Сочи!.. Поэтому, если вы мне дадите бабки, я их потрачу, чтобы «забомбить» людей по телефону. Это очень круто!.. Так что, если бабки даете, прямо завтра начинаем. У меня были все эксперты-политологи, они сказали: только телефонный обзвон. Они предпочитают стационарный, потому что в основном попадаешь на домохозяек, на бабушек, то есть на тех, кто на выборы ходят. Поскольку им делать не х…, этим бабушкам, они по телефону любят поговорить — это очень эффективно».



Это был действительно невероятно объемный, рельефный человек. И он на самом деле был хорошим велосипедистом и хорошим другом Анатолию Чубайсу.

Но когда террористы, захватившие театральный центр на Дубровке, потребовали на переговоры Немцова, Хакамаду и Кобзона, Борис Ефимович до центра так и не дошел. Как сказал впоследствии мэр Юрий Лужков: «Пропустил даму вперед».

Иосиф Кобзон иронично рассказывал об этом так:

«Вдруг Немцов начал бегать. Звонить куда-то. «Нельзя, — говорю, — промедление смерти подобно. Сейчас они оскорбятся, что мы не идем, шлепнут кого-нибудь, и на нашей совести это все будет. Пойдем, Ирина, вдвоем». Тут выходит Немцов, который, по словам оперативников, связывался с Кремлем, и говорит: «Да, принято решение, вы вдвоем должны идти».

Немцов в центр так и не зашел — может быть потому, что там не было Чубайса, а люди с другой фамилией вдохновляли его не так сильно.

«Когда мы с Ириной Муцуевной вышли оттуда, Немцов набросился на нас с криками: «Срочно в Кремль!» — вспоминал дальше Кобзон. — Деваться было некуда — мы поехали в Кремль на моей машине. Уже в машине Немцов попросил у меня телефон Абу-Бакара, одного из главарей банды. Свой телефон Абу-Бакар на всякий случай дал мне в присутствии Хакамады. Мне было не жалко — я дал Немцову телефон. Он о чем-то долго-долго говорил с боевиками, кричал: «Я решаю все!» Все это происходило в присутствии моего водителя. Уже тогда я понял, что его никто не уполномочивал вести с боевиками никакие переговоры… Постыдно и бесчестно, и как-то совсем уж не по-мужски...»



Конечно, друзья и соратники Немцова не вспоминают об этом. И это тоже абсолютно логично — они же не Кобзоны, не заложники и не их родственники или друзья.

Зато они полагают, что им есть что продолжить из дел Бориса Ефимовича. Такое продолжение они видят, например, в диспуте главы иностранного агента «Фонд борьбы с коррупцией» Алексея Навального с автором концепции «конца Истории» Фрэнсисом Фукуямой. То есть в споре первооткрывателя того, чего никогда не было, с мошенником.

Это даже случкой не назовешь, это акт взаимной мастурбации. Который вызывает у меня чувство удовлетворенной жажды справедливости: продолжение «дела Немцова» получилось достойное.

Но нужно ли припоминать все это в такой день? Стоит ли мешать людям вспоминать близкого им человека?

Да я и не мешаю. Я, напротив, помогаю. Я не даю забыть и заодно забыться. И я молчал все предшествующие дни — пока друзья Немцова и остальные, кого он успел завести при жизни, не начали первыми публично предаваться воспоминаниям, опуская при этом некоторые подробности.

Мне очень жаль, но — публичность за публичность. Воспоминания за воспоминания. Правда за правду.

Немцов за Немцова.



Потому, что Немцовы у нас с этими людьми такие же разные, как и 1990-е. Они у нас так же различаются, как воспоминания, поступки и жизнь.

Немцова с нами больше нет. А мы — по разную сторону от Немцова — остались. Но нас разделяют не воспоминания о каком-то человеке. Между нами — пропасть с кипящей на дне ненавистью. К разогреву которой Борис Ефимович был причастен побольше прочих.

И это тоже — неотъемлемая часть его памяти и наследия.

Автор: Роман Носиков
источник



Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх