Виктор Мараховский
По завершении главных медийных событий лета (чемпионата по футболу и встречи В.В. Путина с Д. Трампом), то есть во второй половине этого месяца, — нас, видимо, ждёт мёртвый сезон. Информационная повестка в стране с большой вероятностью зависнет. Её паруса едва ли смогут надуть какие-то свежие глобальные события.
А значит, к началу осени и возрождению политической жизни мы можем прийти с той повесткой, которая накопилась между инаугурацией президента и сезоном отпусков. Это относится как к политике, так сказать, элит, так и к социальной, «низовой».
Что любопытно — элиты этим летом демонстрируют не то чтобы размах мышления. Практически 100% усилий бросается на интриги и передвижки внутри руководящих коридоров. Обсуждаются т. н. «волны отставок и перестановок» (в момент, когда я это пишу, экспертное сообщество ожидает третьей волны). Происходит очень напряжённая внутренняя жизнь, прорывающаяся время от времени во внешнюю реальность через странные сливы и набросы «про своих и для своих». Но для большинства граждан власть выглядит инкапсулированной и замкнувшейся в себе — и звонко реагирующей только на самые безопасные раздражители, вроде «нас снова обругали в Литве» и «нас снова обругали в Киеве».
Массы, в свою очередь, волнует повестка глобальная и долгосрочная. Начиная от предлагаемой пенсионной реформы — и заканчивая внезапно возродившимися в конце этой весны идеями о тайной продаже властями России зарубежным державам.
С пенсионными протестами картина уже более-менее понятна: они фактически полностью осёдланы «левогосударственническим» популизмом. Если на митинге против реформы в областном центре, организованном сторонниками А. Навального, с трибуны спихивают представителя А. Навального и вьются по ветру флаги КПРФ, — значит, дискурс ушёл к конкурентам.
Причина, по которой элита либеральной оппозиции была вынуждена пропустить единственный за долгие годы настоящий шанс возглавить массовое недовольство, — очевидна. Всё, что может вызвать недовольство у VIP-либералов в пенсионной реформе, — это недостаточная радикальность последней. Сам же курс на демонтаж «социального государства XX века» представляется в либеральной экономической космологии логичным, правильным и неизбежным.
В той же космологии любые формы «патернализма» рассматриваются как грех, как содействие инфантильности масс. А инфантильность масс мешает им разбиться на противоборствующие группы и создать, наконец, нормальную либеральную демократию с а) жаркой грызнёй между кланами и б) институтом арбитража, следящего за «сдержками и противовесами».
Поэтому своего рода нежданная радость упала в руки не слишком подготовленным к ней политическим «патерналистам».
У их протеста, впрочем, тоже есть некоторая проблема. Она состоит в том, что все, кто поднимается над уровнем чистого популизма и пытается подходить к теме честно, критикуют «конкретно этот» план подъема пенсионного возраста. С самим же наличием проблемы никто из них не спорит, — как и с тем, что решать её за счёт перераспределения государственных расходов не очень перспективно.
Поэтому, как и в случае с либеральной общественностью, общественность левопатриотическая пока не выглядит собранной. Единой внятной (и донесённой до аудитории) позиции у неё нет. «Внутренние интеллектуалы» оказались отодвинуты в тень произносителями гипербол.
Такой подход годится для ожесточенного и уже запущенного майдана, — но у «левогосударственников» нет не только ресурсов, но и желания майданить. В толщах их сторонников, конечно, ходит поверье, что природной ренты хватит на т.н. Достойную Жизнь для всех, просто ее разворовывают, — но оно пока никак не оформлено организационно.
Впрочем, и само по себе создание «фона разочарования», пусть и аморфного, уже можно рассматривать как первый за годы успех «антивластного» дискурса. Пока, правда, не совсем понятно, удастся ли конвертировать его в антигосударственный (с учётом убеждений большинства недовольных).
Сейчас у антигосударственного дискурса, вынужденного быть «патриотическим», по факту есть только одно направление для раскачки и развития. Это — массированное убеждение граждан, что на самом деле государство у них уже похищено и страна похищена тоже. Что страна им уже не принадлежит и местоимение «наше» к государству более неприменимо.
Едва ли из этого можно развить какую-то организованную оппозиционную силу, — но поддерживать в социальных медиа тлен и безысходность вполне можно. Тем более что в интернете имеется достаточное количество довольно молодых и активных пользователей, противопоставляющих унылому настоящему солнечные советские фотографии, плакаты и социальную статистику.
Эти ресентименталисты, конечно, едва ли способны на большее, чем создание угнетающей атмосферы, — но они могут быть при желании использованы, по крайней мере, для эффективного раскола «прогосударственного электората» в грядущие годы.
В этом контексте особый интерес вызывает возродившаяся — и вброшенная в медиа с использованием средств и спецпроектов — тема «Сибирь продана Китаю».
Практически синхронно по соцсетям прокатились:
а) извлеченная из архивов паническая история о золотодобыче на Ключевском месторождении (в действительности переданном после выработки основного ресурса на разработку китайским инвесторам на условиях трудоустройства россиян и продажи золота России же);
б) каскад вполне ложных агитсообщений о спиливаемой и отправляемой в Китай тайге — с периодическими бесхитростными объявлениями в интернете, процитируем: «Всех приветствую, друзья! Для съемок фильма о вырубках лесов России срочно ищем информацию. Интересует фото вырубок с точными координатами, видеоматериалы, информация о предприятиях» etc.
Затем это конвертируется в квази-петиции на сhange.org («Уже несколько лет во всех регионах России массово вырубают леса, при этом закон никак не регулирует восстановление лесов после тотальных вырубок. Так, в регионах Сибири и на Дальнем Востоке вырубки уже видно из космоса. О проблеме говорят все жители России, но нас упорно не слышат. Подробнее в видео! Подписываем, делимся! Это важно!»)
А затем попадает в комментарии среднестатистических пользователей как безусловная правда.
…В данном случае, как можно предположить, агиткампания имеет конкретную цель — снизить в «путинском большинстве» привлекательность Китая как стратегического партнера. Однако обкатанные этим летом наработки, безусловно, будут использоваться и далее. Конечно, «антигосударственный патриотизм» — неудобный инструмент. Но лучшего у держателей потоков средств, направляемых на борьбу с российским государством, всё равно нет.
Виктор Мараховский
Источник
Свежие комментарии